Просто Алина
Пейринг: ессно E/R
Новая маленькая промежуточная часть с кодовым названием "В разлуке". У Анжольраса депрессия, Грантер познает дзэн и находит себя на севере Германии.)
часть 1Сегодня раньше всех пришел Анжольрас.
Служившее Друзьям Азбуки неизменным местом встречи кафе «Мюзен» работало, но пока что зал был пуст. Анжольрас положил принесенный с собой сверток на один из столиков у окна и замер, глядя на дом напротив, но не видя его.
- Анжольрас, - окликнул его кто-то. Молодой человек обернулся и увидел сидящего за дальним столиком в углу Грантера. Тот привычно развалился на стуле с бутылкой в руке.
Анжольрас нахмурился и подошел к товарищу. Грантер не смотрел на него, а разглядывал поверхность стола.
- Почему так рано, Грантер? Опять весь день бездельничал?
Парень вспыхнул и бросил на Анжольраса недовольный взгляд исподлобья. Слова и тон, каким они были сказаны, обидели его. Но вспышка гнева прошла, и Грантер снова уставился на стол. Потому что Анжольрас был прав.
- Я жду тебя здесь с самого утра, - неохотно признался он, вертя бутылку в руках, и неожиданно предложил: - Выпей со мной.
Грантер не рассчитывал, что его предложение будет принято. К его удивлению Анжольрас опустился на соседний стул и протянул руку.
- Не побрезгуешь? – усмехнулся Грантер, стараясь скрыть горечь в голосе.
Тот ничего ему не ответил, взял бутылку из его рук и отхлебнул. И тут же поморщился.
- Как ты умудряешься пить такую гадость, - пробормотал он.
Грантер пожал плечами и улыбнулся. Шотландский виски.
- Где же остальные? – спросил он у Анжольраса. – Опаздывают?
- Нет, это я пришел раньше назначенного времени, - ответил юноша, поставив виски на стол, и откинулся назад. Грантеру очень хотелось спросить «зачем?», но он промолчал. Анжольрас сам продолжил после паузы: - Хотелось немного подумать в тишине и одиночестве.
- Прости, что нарушаю его, - вырвалось у Грантера.
- И я хотел поговорить с тобой, если встречу, - улыбнулся Анжольрас.
«Он точно знал, что я буду ждать его здесь». Грантер опустил голову, пряча глаза под темными кудрями. Он злился на себя за собственную предсказуемость.
- Грантер… - протянул Анжольрас задумчиво. Тот не ответил. Звенящая тишина повисла в зальчике. Анжольрас повернулся к Грантеру, а тот в свою очередь наконец поднял голову, и их взгляды встретились. Грантер не заметил в глазах вождя французской революции прежнего обычного пренебрежения.
- Я вижу, как ты на меня смотришь.
Сердце Грантера рухнуло вниз.
От неожиданности он подался назад, но Анжольрас еще раз улыбнулся ему.
- Я признателен тебе за твое… восхищение и твое желание помочь. Они искренние, я вижу. Ты не такой как мы, но ты с нами. И я ценю это.
Дверь кафе распахнулась, впуская нового посетителя и гул города в свою уютную тишину.
- Анжольрас, ты уже здесь? – спросил Мариус, не замечая двоих за столом в углу.
Анжольрас похлопал Грантера по плечу и поднялся навстречу товарищу. Мариус поспешил поделиться с ним новостями и своими идеями.
Грантер же остался переваривать впервые сказанные ему слова признания.
часть 2В этот вечер Грантер был пьян. Впрочем, как обычно. Дальняя комната кафе Мюзен была заполнена болтающими студентами. Один только Мариус, новичок в их компании, больше слушал остальных, чем говорил сам. Грантер сидел за своим излюбленным столом в излюбленном одиночестве со стаканом вина. Чуть склонив голову, он занимался своим любимым делом: наблюдал за Анжольрасом. Вот он разговаривает с Комбефером и улыбается Пруверу. Грантер тоже улыбается. Его стол стоит в тени, и поэтому по его мнению это лучшее место в зале.
Он мог бы подойти сейчас к Анжольрасу и выдохнуть ему в ухо вместе с винными парами признание о том, как сильно любит его, о том, что ни одна девица не имеет над Грантером такой власти как его белокурый ангел. Но страх потерять Анжольраса был сильнее любого соблазна. Для Грантера было очевидно, что это стоило бы ему нескольких тонн презрения со стороны прекрасного революционера и изгнания из Друзей Азбуки. Вряд ли Анжольрас смог бы его терпеть после такой выходки.
Несколько раз Грантер был полон решимости наконец высказать все и самому уйти, постаравшись не растерять остатки достоинства. Но не мог сделать это на трезвую голову. Он множество раз пытался напиться и признаться в своих чувствах, но никогда не мог найти золотую середину: либо выпивал недостаточно много, чтобы голос разума оставил его и позволил признаться, либо выпивал слишком много, от чего отключался. А может, он просто не мог физически заставить себя сказать эти слова Анжольрасу, такому прекрасному, серьезному и суровому.
Революция, баррикады – Анжольрас думает только об этом. А Грантер думает только об Анжольрасе. «И это неизменно», - думает он.
Жан Прувер начинает читать стихи, сочиненные им недавно. Они были о любви. Те слова, что доносились до затуманенного алкоголем разума Грантера, ранили, потому что он узнавал в них себя. Был бы он трезв, так разозлился бы на себя за никчемную сентиментальность, но вино, верный друг, позволяло забыть о своей позиции скептика. Даже Анжольрас, не любивший в своей жизни не разу, принадлежащий душой и телом Франции, внимательно слушал, глядя куда-то в сторону. Невозможно было понять, о чем он думает.
Когда Прувер закончил читать, студенты наградили его бурными овациями. Впечатленный Грантер только и мог, что сжимать почти пустой стакан.
- Что-то ты притих, Грантер! – окликнул его Курфейрак, подходя ближе. Грантер усмехнулся и разом осушил стакан.
- Тебе действительно так хочется меня услышать? – спросил он, вставая из-за стола. Курфейрак расхохотался. Грантер достиг нужной степени опьянения для красноречий. Он и так всегда был готов потрепать языком, а теперь чувствовал себя способным на великие речи. И он начал говорить о женщинах, потому что считал себя знатоком в этой области. Студенты слушали, улыбаясь и временами перебивая Грантера взрывами хохота. Он уже говорил минут пять, все больше увлекаясь собственной речью, когда на его плечо легла чья-то рука. Это был Анжольрас.
- Ты пьян, - с отвращением глядя прямо в глаза Грантеру, сказал он. – Иди домой, Грантер, проспись.
- Я всегда пьян, - Грантер едва удержался, чтобы не добавить «тобой».
Анжольрас нахмурился и, схватив его за локоть, потащил к выходу.
- Я серьезно, Грантер, сегодня с тебя уже хватит.
- Всего один поцелуй, и я уйду.
От неожиданности Анжольрас остановился и удивленно уставился на пьяного товарища.
- Грантер… - начал он холодным тоном.
- Даже тебе не помешало бы чувство юмора, - мрачно заключил Грантер и высвободил локоть из хватки Анжольраса. И с издевкой добавил: – Уже ухожу, можешь не провожать.
Он быстрым шагом направился по длинному коридору к выходу, а Анжольрас покачал головой и вернулся в комнату.
часть 3.1Грантер проснулся на своей кровати около полудня. Голова привычно болела от похмелья. Он глотнул воды из стоявшего на тумбочке кувшина и вылил остатки себе на голову. Взъерошил мокрые волосы и недовольно фыркнул.
За окном шумел Париж. Грантер принял твердое решение не идти вечером в "Мюзен". Пусть его и тянуло туда как магнитом, но он понимал, что после вчерашнего Анжольрас будет особенно суров с ним. "Пора заняться чем-нибудь полезным!" - сказал он сам себе, но не смог придумать ничего конкретного. Пролистав учебник по философии Грантер вздохнул и отложил книгу. Сейчас она казалась безумно скучной и не могла отвлечь от ненужных мыслей. Решив, что с учебой на сегодня хватит, Грантер отправился на прогулку. Пообедав в "Коринфе" и пройдясь по набережной Сены, он вернулся в свою комнату. Приближался назначенный час, и Грантеру стоило многих усилий удержаться от того, чтобы тотчас же выскочить на улицу. Он ходил по комнате и размышлял: "Нет, сегодня появляться там точно не следует".
Анжольрас был для него как вино, Грантер уже не мог без него прожить и дня. Когда рядом не было Анжольраса, он утешался вином, но сейчас не было ни того, ни другого, и Грантер чувствовал себя несчастным. В конце концов желание увидеть его и друзей пересилило, и Грантер сбежал по лестнице на улицу, ликуя в душе, и почти бегом направился в кафе. Почти все были в сборе. Но не было слышно ни шуток, ни смеха - собрание было чрезвычайно серьезным.
Грантер постарался не попадаться на глаза Анжольрасу, но от него не так уж легко скрыться даже в тени любимого угла. Он подошел, суровый и прекрасный, как греческий бог.
- Анж... -начал Грантер.
- Грантер, - перебил его Анжольрас, положив руку ему на плечо и глядя прямо в глаза. - Я могу на тебя рассчитывать?
Почему-то у него сбилось дыхание. Грантер сглотнул и ответил:
- Конечно.
Этот вопрос Анжольраса был для него лучшим комплементом.
часть 3.2Утро выдалось на редкость прекрасным. Довольно рано проснувшись от солнечных лучей, проникающих в окно без занавесок, Грантер чувствовал себя непривычно бодро и трезво. И он весело пообещал себе исправить это недоразумение. Прежде всего нужно было позавтракать, и Грантер, мурлыкая ему одному ведомую мелодию, отправился на поиски вкусного завтрака. Почему-то ему казалось, что лучше всего будет остановить свой выбор на "Коринфе", и его ожидания оправдались. Обнаружив в кабачке Жоли и Боссюэ, Грартер обрадовался. В компании друзей, вина и еды он чувствовал себя превосходно. Он пил и разглагольствовал, не замечая вокруг себя ничего. За окном люди строили баррикаду, а он все еще хвастал своим красноречием и веселился. Лишь гневный окрик Анжольраса смог немного протрезвить и успокоить его.
- Грантер! Пойди куда‑нибудь, проспись. Здесь место опьянению, а не пьянству. Не позорь баррикаду!
- Позволь мне поспать здесь, - внезапно попросил Грантер у Анжольраса. Он не хотел оставлять друзей, а в памяти всплыл вопрос Анжольраса "Я могу на тебя рассчитывать?" Он не мог подвести.
- Ступай для этого в другое место!
- Позволь мне тут поспать, пока я не умру, - Грантер был серьезен.
- Грантер! - внезапно вспылил Анжольрас. - Ты неспособен ни верить, ни думать, ни хотеть, ни жить, ни умирать.
- Вот ты увидишь. Я сделаю все, что от меня потребуется.
Сказав последние слова он отключился.
часть 4Что-то разбудило Грантера. Что-то неуловимое заставило его открыть глаза и поднять голову. И увиденное очень удивило его. Вокруг него лежала куча окровавленных трупов, верхний зал кабачка был абсолютно разорен. Но это все показалось ему мелочами по сравнению с тем, что он увидел в ту же секунду, как поднял голову. Анжольрас, стоящий в углу без оружия, гордый и надменный, и дюжина солдат, обступивших его, вооруженных ружьями, нацеленными на последнего повстанца. Страх на доли секунд парализовал Грантера, внезапно осознавшего, что сейчас он потеряет самого дорогого для него человека. Перед глазами промелькнула героическая картина, где он пробирается к Анжольрасу и просит убить их вместе. Это как раз то, чего Грантер хотел: умереть рядом с Ним. Но тут же отверг этот вариант. Пойти на поводу у своих высоких побуждений значило погубить и себя, и Анжольраса. Слишком глупо, слишком легкомысленно. Он не мог сейчас сдаться и позволить умереть Анжольрасу. Нет, только не сегодня, только не здесь.
Все эти размышления заняли несколько секунд. Грантер схватил небольшой столик, за которым спал, и яростно швырнул его в солдат, снеся им большую часть и напугав остальных. Несколько солдат успели выстрелить, но ни одна пуля даже не задела Анжольраса. Солдаты мазали с нескольких метров - то ли от неожиданного нападения, то ли сами не хотели попасть в цель. В следующее мгновение Грантер метнул в сторону солдат еще и стул, на котором сидел. И, пока содаты выбирались из под стола, стула и других солдат, он подхватил пару ружей, параллельно с этим пытаясь отпнуть другие как можно дальше от их владельцев.
- Не стой столбом! - рявкнул он Анжольрасу, так и замершему у стены, и всунул ему в руки ружье. Теперь судьба была на их стороне. Расправившись с солдатами, Анжольрас и Грантер задались вопросом, как выбраться из кабачка. Лестница отсутствовала, лезть в окно было опасно: на улице дежурила еще дюжина солдат, пока еще не знающих о спасении двух революционеров. Придумать выход нужно было быстро, и время работало против них.
- Лезь в окно, - скомандовал Грантер, уверенный в своем плане. Анжольрас бросил на него недоверчивый взгляд, но все же послушался. Грантер вылез за ним следом. Они ползли, прижавшись к стене, по узкому карнизу, который в любую секунду мог обрушиться. Впрочем, им повезло: учитывая состояние "Коринфа", было чудом то, что карниз уцелел и мог еще выдержать двух мужчин.
На улице, залитой кровью, усеянной трупами, обломками баррикады и оружием, царило ленивое оживление. Оставшиеся в живых солдаты помогали своим раненным и добивали чудом оставшихся в живых баррикадников. Анжольрас яростно цеплялся ногтями за стену, глядя на расправу над своими людьми. Жуткая картина была щедро сдобрена красным цветом. Вся брусчатка была алой, тут и там лежали люди, чьи лица и одежду залила красная краска крови.
- Революция во всей ее красе, - заметил Грантер, за что получил испепеляющий взгляд Анжольраса.
Как ни странно, но их никто не заметил. Без приключений добрались товарищи до балкончика в соседнем доме, который тесно прилегал к дому, в котором был расположен "Коринф", и затаились на нем. Грантер тихо постучал в дверцу. За стеклом повилось испуганное лицо женщины средних лет. Она с ужасом смотрела на залитых кровью молодых людей. "Пустите нас," - жестами попросил Анжольрас. Она тревожно взглянула в сторону солдат, затем кивнула и отодвинула засов, закрывающий дверь. В небольшую щель проскользнул сначала Грантер, потом Анжольрас.
- Спасибо, - в один голос выдохнули они. Женщина лишь покачала головой, лицо ее все еще было испуганным, ведь она видела своими глазами и слышала своими ушами тот ужас, что происходил на баррикаде. Молча показав беглецам лестницу, ведущую к выходу на другую улицу, она вернулась к себе и заперла дверь.
Едва выйдя из дома на соседнюю улицу, молодые люди бегом рванули от страшного места. Их внешний вид выдавал в них повстанцев, но простые люди делали вид, что не замечают этого, да еще и пытались спрятать от глаз случайно встретившихся на их пути представителей закона. Грантер не знал, куда они идут, но Анжольрас шел уверенно. После того, как они перешли мост, Анжольрас обернулся к Грантеру и сказал:
- Иди домой.
Тот медленно покачал головой:
- Нет, я доведу тебя до дома. Ты еле держишься на ногах.
Анжольрас слегка нахмурился и пожал плечами, молча позволяя ему последовать за собой.
Свернув в один из закоулков, они довольно долго шли по незнакомому Грантеру району с узкими улочками и серыми домами. Наконец, Анжольрас вывел его на широкую улицу, на которой находились особняки богачей. Малочисленные прохожие, чистые, тщательно одетые люди, проживающие на этой улице, с изумлением и брезгливостью смотрели на двух грязных парней.
- Это здесь, - сказал Анжольрас, указав на один из больших домов. - Теперь ты можешь идти.
Грантер пристально посмотрел на него и улыбнулся, несмотря на то, что его больно резануло явное желание Анжольраса отделаться от него.
- Поешь и выспись, тебе нужно восстановить силы, - сказал он, не скрывая в голосе нежности.
Затем отвернулся и зашагал в обратном направлении. Он очень хотел наконец оказаться в своей кровати.
часть 5Вернувшись к себе, Грантер завалился на кровать и попытался уснуть, но сон не шел к нему. Он хотел бы не думать о случившемся, но в голову упрямо лезли мысли, а воображение услужливо дорисовывало все то, что он проспал. Друзей, оставшихся в памяти живыми и веселыми, воображение превращало в бездушные окровавленные трупы, и нельзя было избавиться от этих видений. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел их. Грантер встал, достал из под кровати откупоренную бутыль крепкого виски и сделал большой глоток прям из горла. Бутылка была полной примерно наполовину. Он жадно хлебал горькую жидкость, сосредотачиваясь на огне, охватившем горло и грудь. Когда бутылка опустела, Грантер и сам почувствовал себя пустым. Одно только осталось – боль. Единственная светлая мысль, промелькнувшая в голове, была об Анжольрасе. Если бы что-то случилось с ним, если бы и он остался безжизненно лежать в обломках баррикады, Грантер бы не выдержал, он сошел бы с ума, он бы пил до чертиков, до умопомрачения, до пьяных галлюцинаций. Но даже это не смогло его утешить: боль была почти физической. На глазах вскипели слезы, злые и горькие, в приступе бессильной ярости, Грантер швырнул пустую бутылку в противоположную стену. Затем он, тяжело дыша и глотая недостойные мужчины слезы, бросился на кровать, отчаянно накрыл голову руками и приглушенно зарыдал в подушку. Когда слезы кончились, когда остались только жалобные стоны и сухие, сотрясающие плечи рыдания, обессиленный, пьяный, он провалился в тяжелый сон.
На следующий день несмотря на сильную головную боль Грантер пришел проведать Анжольраса. Ему нужно было убедиться, что с его прекрасным мраморным Аполлоном все в порядке. Он быстро нашел нужный дом и постучал в двери. Открыла хорошенькая девушка в скромном платье служанки. На вопрос Грантера об Анжольрасе она ответила:
- Молодой господин в своем кабинете. Как вас представить, мсье?
- Грантер.
-О, мсье Грантер, - оживилась девушка. – Молодой господин ждал вас.
Грантер улыбнулся ей, а мысленно укорил себя за вспышку ревности: он почему-то представил Анжольраса с ней в его спальне. По крайней мере, если бы ее господином был Грантер, он бы не упустил случая.
Девушка проводила его в небольшой кабинет, обитый дорогой тканью и обставленный дубовой мебелью. Молодой господин сидел в кресле за массивным столом из розового дерева. Грантер было немного замялся, но он жестом пригласил его сесть в кресло напротив.
Анжольрас был подозрительно спокоен. Он был бледен, в безукоризненно белой рубашке напоминал призрака. Казалось, это был абсолютно другой человек, не тот, что подставил свою грудь под пули во имя революции. Вчера они были так близки, а сегодня будто между ними разверзлась пропасть. Видеть Анжольраса в образе богатого мсье было непривычно, и гость чувствовал себя не в своей тарелке.
- Я знал, что ты придешь, - сказал Анжольрас без тени улыбки, будто и не рад был видеть его.
- Не мог оставить тебя одного, - честно признался Грантер, глядя на резные ножки стола. – Хотя я знаю, что ты меня едва выносишь… - Он не знал, что сейчас он чувствует. Сквозь похмелье и непроходящую со вчерашней ночи могильную грусть пробивалась надежда на то, что оставшись вдвоем, они станут ближе. Любящее сердце всегда стремится к своему владельцу, что бы ни случилось. А сердцем Грантера уже давно владел его прекрасный Аполлон. - Но мы единственные, кто выжил. Нам нужно держаться вместе…
-Почему ты спас меня?! – внезапно вскричал Анжольрас. От неожиданности Грантер вскинул голову, их взгляды встретились. В голубых глазах все еще пылал бешеный огонь революции, брови сурово сведены к переносице, нижняя губа закушена.
- Я не мог просто так смотреть, как убивают моего друга.
- Но я должен был там погибнуть! Я должен был умереть вместе с ними! – Грантер посмотрел на яростного Анжольраса с глубоким удивлением. - Это была моя судьба! Ведь я сам вынес себе приговор! Ты не должен был вмешиваться, Грантер!
- И теперь ты обвиняешь меня в том, что не умер героем на баррикаде! – взорвался Грантер. – Ну, уж извини, нужно было сказать мне перед началом бойни: «Меня ни в коем случае не спасать!» Анжольрас, ты дурак! Я тебе жизнь спас, а ты страдаешь от того, что тебя не пристрелили! Теперь ты сможешь снова заняться своей любимой революцией, уж теперь будешь знать, на что идешь!
Он вскочил, чтобы уйти, слишком злой, чтобы задуматься о том, что чувствует Анжольрас, но его остановила короткая фраза:
- Они уже не смогут.
Анжольрас смотрел в пол, и Грантер успел заметить каплю, скользнувшую с его щеки. Это было обезоруживающее, ошеломительное зрелище.
- Да ты понимаешь, какого было мне проснуться среди трупов, в луже чужой крови?! И увидеть! Тебя! Стоящего напротив десятка ружей! Что я должен был делать? – горестным шепотом сказал Грантер. Анжольрас смотрел на него, в его взгляде не было жизни, не было эмоций. Наконец он встал и медленно подошел к Грантеру.
- Спасибо… - устало выдохнул, положив руку ему на плечо.- Я так и не сказал тебе этого. Но ты поступил как герой.
Он отступил. Грантер не понял, откуда он вытащил револьвер, должно быть из ящика письменного стола, а потом спрятал за спину, он успел лишь увидеть оружие и бросится на Анжольраса, уже приготовившегося выстрелить.
- С ума сошел! – вскрикнул Грантер не своим голосом, потянув револьвер на себя, пытаясь вырвать его из сильной руки. - Не затем я тебя спасал, чтобы ты убил себя на моих глазах!
Анжольрас успел выстрелить. Белая рубашка была испорчена большим алым пятном на левом плече. Грантеру показалось, что стены куда-то плывут. Он глядел на расползающееся по ткани пятно и от ужаса не мог больше вымолвить ни слова.
На звук выстрела прибежала служанка, горничная, дворецкий, последней прибыла запыхавшаяся экономка, она была в ужасе. А Грантер не видел никого и ничего, кроме теряющего сознание Анжольраса.
Доктор приехал так быстро, как только смог.
-Молодой господин явился вчера в ужасном виде, мадам очень беспокоилась за него… - говорила девушка-служанка, которую, как оказалось, звали Жюли. Обезумевший от волнения Грантер сидел в просторной гостиной и машинально пил ромашковый чай, который ему принесла Жюли. Ее имя каждый раз болью отзывалось в груди. Слишком похоже.
- Мсье доктор! – увидев спускающегося с лестницы доктора, Грантер стремительно поднялся с диванчика и едва не выронил из рук чашку.
- Жить будет точно, - кивнул ему доктор. – Но поправится не скоро.
- Можно на него взглянуть? – умоляюще спросил Грантер. Доктор взглянул на него поверх очков и еще раз кивнул. Жюли вызвалась проводить его до спальни молодого господина.
Спальня Анжольраса была довольно просторной, с большим, высотой до потолка окном, стены были почти пусты, за исключением пары пейзажев. Такая же богатая мебель, как и в кабинете, небольшая книжная полка. И во всем этом было свое необъяснимое очарование, которое объяснялось просто: это была спальня Анжольраса. Впрочем, Грантер и не взглянул на обстановку комнаты, его взгляд был прикован к лежащему под одеялами Аполлону. Бог был слаб и все еще без сознания.
Грантер опустился на колени у огромной кровати и взглянул в бледное лицо Анжольраса. Сейчас он видел только его. Раненый глубоко дышал, его веки слегка подрагивали, губы были обескровлены, лоб был покрыт испариной, но все лицо его дышало чистой, незамутненной красотой. Грантер, затаив дыхание вглядывался в любимые черты, затем скользнул взглядом ниже. Белая сорочка была расстегнута, левое плечо Анжольраса было перевязано, сквозь белоснежный бинт бледно проступало бурое пятно. Грантер закрыл глаза. На какое-то мгновение он потерял контроль, и все, что скопилось в душе, вылилось наружу. За два дня он потерял всех друзей и едва не потерял самого дорогого для себя человека. Это было невыносимо больно. Волна чувств захлестнула его, заставив делать и говорить то, чего бы он никогда не посмел сделать и сказать.
- Я люблю тебя, Анжольрас, - жарко шептал он, прижимая бледные холодные ладони к губам. Сейчас можно было: сейчас Он не видел. – Лишь Бог один знает, как сильно я тебя люблю…
Его пожирал приступ нежности. Грантер, едва касаясь, гладил светлые пряди его волос, сжимал холодные пальцы, целовал бледные щеки. Жюли, стоявшая за дверьми, скорбно наблюдала за ним, понимая, что это один из тех сокровенных моментов, когда третий человек становится лишним. Она ушла, оставив Грантера наедине со своим богом и своими чувствами.
Обессиленный, эмоционально выжатый Грантер не помнил, как вернулся домой, ноги сами несли его. Он рухнул на свою кровать и забылся больным сном. Слишком много переживаний выпало на его долю за эти два дня. Эмоциональное напряжение было настолько велико, что он заработал себе нервный срыв. Около суток Грантер провалялся в горячечном бреду. Вызванный для него хозяйкой комнат врач был очень недоволен состоянием пациента. Когда Грантеру стало лучше, доктор провел с ним воспитательную беседу о вредном влиянии алкоголя на внутренние органы и нервную систему. Выписал лекарства и посоветовал уехать из Парижа на лечебный курорт.
Через неделю отошедший от болезни Грантер снова был на пороге дома Анжольрасов.
- Мсье Грантер? – улыбнулась Жюли, открыв дверь. – Давно вас не было. Проходите. Я сообщу молодому господину. Он еще слаб, но будет рад вас принять…
Грантер лишь покачал головой.
-Нет, я не хочу его тревожить. Пусть выздоравливает без лишних волнений. Отдай ему это.
Он протянул девушке письмо. В короткой записке было сказано следующее:
«Анжольрас!
Я должен уехать на два месяца. Я надеюсь, к моему приезду ты будешь уже совсем здоров.
Грантер»
часть 6, промежуточнаяПосле почти удавшейся попытки самоубийства Анжольрас никогда не оставался один. За ним всегда наблюдали сиделки, которые менялись по сменам. Рана его была несерьезной, но Анжольрас потерял много крови и был слаб. И он почти ничего не говорил. Потому что ему нечего было сказать людям вокруг. Снова лежать в своей комнате, в своей кровати было уютно, и в ней все воспоминания о кровавых ужасах баррикады таяли, и невозможно было представить, что эта тихая, дышащая уютом спальня существует в том же мире, что и ружья солдат, кровь и смерть. Но стоило закрыть глаза, и воспоминания снова поднимались из пепла улицы Шанврери. Лежать здесь целыми днями было невыносимо, Анжольрас задыхался в плену одеял и бинтов, в плену собственных мыслей, от которых никто и ничто не могло его отвлечь. Он пытался читать книги, но уже через несколько страниц его мысли отходили далеко от сюжета, возвращаясь к тому дню, когда они с Комбефером писали речи для встреч с народом, когда Курфейрак и Грантер соревновались, кто кого перепьет, когда Мариус пламенно вступился за Бонапарта, когда… и этих когда было так много. И Анжольрас улыбался сквозь слезы, забывая про книгу в руках.
Мать Анжольраса была вдовой. Его отец умер 5 лет назад от болезни сердца. Проникнувшись идеями революции будучи еще подростком, Анжольрас хотел переехать в более скромное жилище, но не смог бросить ее одну в огромном почти пустом доме. Мать слезно умоляла его остаться с ней, и он остался. Хотя, когда мать на лето уезжала гостить к тетушке на юг Франции, как и в этот раз, Анжольрас оставлял особняк на слуг и жил в небольшой комнате неподалеку от кафе «Мюзен». Мать ничего не знала ни об этом, ни о революционных планах сына. Анжольрас считал, что ей вовсе не обязательно это знать, и отгонял от себя мысли, что будет с ней, если он погибнет за свое дело. Это была все еще молодая, красивая, хрупкая женщина с ярко-голубыми глазами и очаровательной улыбкой, которая редко появлялась на ее лице после смерти мужа. Сына мадам Анжольрас любила очень сильно и потому закрывала глаза на все его странности.
Она вернулась как только получила из Парижа письмо с ужасной новостью. И подолгу сидела у постели сына, хотя он просил ее оставить его одного. Мать вызвала лучшего врача Парижа, но Анжольрас упорно молчал, не отвечая на вопросы доктора. Ему вся эта затея казалась абсолютно бесполезной. То, что тревожило его, не могло быть передано словами, этого бы не понял сторонний человек, а все те, кто мог бы понять, уже лежат в могиле. Кроме Грантера. Но он уехал куда-то, бросив Анжольраса одного в пучине бессмысленных сожалений и бесконечных болезненных воспоминаний. Он злился на Грантера и за то, что тот спас его, но еще больше злился за то, что оставил одного.
Одна мысль беспокоила его чаще других: должно быть Грантер все предвидел. И крах баррикады, и гибель Друзей Азбуки. Убежденный скептик он всегда только ухмылялся на призывы Анжольраса взяться за оружие и освободить Францию от грязи и несправедливости. Почему же он ничего не сказал? Почему просто молча пил вино в своем углу? Ответа Анжольрас не находил, и это было мучительно.
Он поправился достаточно, чтобы передвигаться по дому: мать запретила слугам выпускать молодого господина на улицу. Да он и не собирался выходить в город. Делать там Анжольрасу было решительно нечего. Его жизнь закончилась еще на баррикадах, и что делать теперь он не представлял. Никакого оружия он в своем кабинете не нашел: все нашли и спрятали от него подальше. Это могло бы показаться смешным, если бы не было так ужасно.
Думать о чем-либо кроме баррикады он не мог. Раны были все еще слишком свежи, Анжольрасу все еще было больно.
По совету врача Грантер поехал в тихий городок на севере Германии, в Ойтин. Он располагался в прекрасном озерном краю. Здесь ему было легко и спокойно. Вынужденный отказ от алкоголя подкрепился и собственным желанием. Грантер лишь иногда мог позволить себе вечером выпить кружечку мягкого немецкого пива. Грантер много гулял по окрестностям Ойтина. Красота озер и лесов вдохновляла его, и он снова взялся за кисть. Вдали от шумного Парижа, вдали от столичной грязи и нищеты все было по-другому. Здесь можно было дышать полной грудью, здесь можно было наслаждаться тишиной и покоем. Это благословенное место успокоило душу Грантера, развеяло все страхи и прогнало дурные воспоминания. И лишь одно не смог излечить свежий воздух немецких просторов: любовь. Грантер безумно тосковал по Анжольрасу, он продолжал любить с той же силой несмотря на разлуку. Ему не хватало пламенных речей о революции, очертаний гордого профиля в полутемном зале кафе, не хватало даже презрительных взглядов. Он часто думал о том, что сейчас происходит с Анжольрасом, что он делает, о чем думает, что чувствует. Грантер боялся, что он уже успел вовлечься в какую-нибудь новую революционную затею. Из-за беспокойства за Анжольраса хотелось поскорее вернуться обратно, хотя ему нравилась его нынешняя жизнь.
Несколько раз Грантер пытался флиртовать с местными дамами. Знакомиться с немками было непросто. Девушки не знали ни слова по-французски, а Грантер не был настолько силен в немецком, чтобы передать на нем все свое красноречие. Вскоре он сдался и лишь провожал хорошеньких девушек взглядом. В гостинице, где он поселился, жили еще несколько французов, но Грантер предпочитал их обществу одиночество и малопонятную немецкую речь. Он слишком устал от Франции. Однако, не выдержав, вместо положенных двух месяцев Грантер уехал через полтора. Он возвращался в Париж полный сил и уверенности, беспокойства за Анжольраса и желанием поскорее его увидеть. Умиротворенное одиночество заставило Грантера обратиться к природе, и за время пребывания в Ойтине Грантер сделал несколько этюдов и нарисовал полноценный пейзаж. Он вез в Париж новые кисти и краски. И жажду творчества. Он давно забыл об этом за бутылками вина, но теперь все было по-другому.
Новая маленькая промежуточная часть с кодовым названием "В разлуке". У Анжольраса депрессия, Грантер познает дзэн и находит себя на севере Германии.)
часть 1Сегодня раньше всех пришел Анжольрас.
Служившее Друзьям Азбуки неизменным местом встречи кафе «Мюзен» работало, но пока что зал был пуст. Анжольрас положил принесенный с собой сверток на один из столиков у окна и замер, глядя на дом напротив, но не видя его.
- Анжольрас, - окликнул его кто-то. Молодой человек обернулся и увидел сидящего за дальним столиком в углу Грантера. Тот привычно развалился на стуле с бутылкой в руке.
Анжольрас нахмурился и подошел к товарищу. Грантер не смотрел на него, а разглядывал поверхность стола.
- Почему так рано, Грантер? Опять весь день бездельничал?
Парень вспыхнул и бросил на Анжольраса недовольный взгляд исподлобья. Слова и тон, каким они были сказаны, обидели его. Но вспышка гнева прошла, и Грантер снова уставился на стол. Потому что Анжольрас был прав.
- Я жду тебя здесь с самого утра, - неохотно признался он, вертя бутылку в руках, и неожиданно предложил: - Выпей со мной.
Грантер не рассчитывал, что его предложение будет принято. К его удивлению Анжольрас опустился на соседний стул и протянул руку.
- Не побрезгуешь? – усмехнулся Грантер, стараясь скрыть горечь в голосе.
Тот ничего ему не ответил, взял бутылку из его рук и отхлебнул. И тут же поморщился.
- Как ты умудряешься пить такую гадость, - пробормотал он.
Грантер пожал плечами и улыбнулся. Шотландский виски.
- Где же остальные? – спросил он у Анжольраса. – Опаздывают?
- Нет, это я пришел раньше назначенного времени, - ответил юноша, поставив виски на стол, и откинулся назад. Грантеру очень хотелось спросить «зачем?», но он промолчал. Анжольрас сам продолжил после паузы: - Хотелось немного подумать в тишине и одиночестве.
- Прости, что нарушаю его, - вырвалось у Грантера.
- И я хотел поговорить с тобой, если встречу, - улыбнулся Анжольрас.
«Он точно знал, что я буду ждать его здесь». Грантер опустил голову, пряча глаза под темными кудрями. Он злился на себя за собственную предсказуемость.
- Грантер… - протянул Анжольрас задумчиво. Тот не ответил. Звенящая тишина повисла в зальчике. Анжольрас повернулся к Грантеру, а тот в свою очередь наконец поднял голову, и их взгляды встретились. Грантер не заметил в глазах вождя французской революции прежнего обычного пренебрежения.
- Я вижу, как ты на меня смотришь.
Сердце Грантера рухнуло вниз.
От неожиданности он подался назад, но Анжольрас еще раз улыбнулся ему.
- Я признателен тебе за твое… восхищение и твое желание помочь. Они искренние, я вижу. Ты не такой как мы, но ты с нами. И я ценю это.
Дверь кафе распахнулась, впуская нового посетителя и гул города в свою уютную тишину.
- Анжольрас, ты уже здесь? – спросил Мариус, не замечая двоих за столом в углу.
Анжольрас похлопал Грантера по плечу и поднялся навстречу товарищу. Мариус поспешил поделиться с ним новостями и своими идеями.
Грантер же остался переваривать впервые сказанные ему слова признания.
часть 2В этот вечер Грантер был пьян. Впрочем, как обычно. Дальняя комната кафе Мюзен была заполнена болтающими студентами. Один только Мариус, новичок в их компании, больше слушал остальных, чем говорил сам. Грантер сидел за своим излюбленным столом в излюбленном одиночестве со стаканом вина. Чуть склонив голову, он занимался своим любимым делом: наблюдал за Анжольрасом. Вот он разговаривает с Комбефером и улыбается Пруверу. Грантер тоже улыбается. Его стол стоит в тени, и поэтому по его мнению это лучшее место в зале.
Он мог бы подойти сейчас к Анжольрасу и выдохнуть ему в ухо вместе с винными парами признание о том, как сильно любит его, о том, что ни одна девица не имеет над Грантером такой власти как его белокурый ангел. Но страх потерять Анжольраса был сильнее любого соблазна. Для Грантера было очевидно, что это стоило бы ему нескольких тонн презрения со стороны прекрасного революционера и изгнания из Друзей Азбуки. Вряд ли Анжольрас смог бы его терпеть после такой выходки.
Несколько раз Грантер был полон решимости наконец высказать все и самому уйти, постаравшись не растерять остатки достоинства. Но не мог сделать это на трезвую голову. Он множество раз пытался напиться и признаться в своих чувствах, но никогда не мог найти золотую середину: либо выпивал недостаточно много, чтобы голос разума оставил его и позволил признаться, либо выпивал слишком много, от чего отключался. А может, он просто не мог физически заставить себя сказать эти слова Анжольрасу, такому прекрасному, серьезному и суровому.
Революция, баррикады – Анжольрас думает только об этом. А Грантер думает только об Анжольрасе. «И это неизменно», - думает он.
Жан Прувер начинает читать стихи, сочиненные им недавно. Они были о любви. Те слова, что доносились до затуманенного алкоголем разума Грантера, ранили, потому что он узнавал в них себя. Был бы он трезв, так разозлился бы на себя за никчемную сентиментальность, но вино, верный друг, позволяло забыть о своей позиции скептика. Даже Анжольрас, не любивший в своей жизни не разу, принадлежащий душой и телом Франции, внимательно слушал, глядя куда-то в сторону. Невозможно было понять, о чем он думает.
Когда Прувер закончил читать, студенты наградили его бурными овациями. Впечатленный Грантер только и мог, что сжимать почти пустой стакан.
- Что-то ты притих, Грантер! – окликнул его Курфейрак, подходя ближе. Грантер усмехнулся и разом осушил стакан.
- Тебе действительно так хочется меня услышать? – спросил он, вставая из-за стола. Курфейрак расхохотался. Грантер достиг нужной степени опьянения для красноречий. Он и так всегда был готов потрепать языком, а теперь чувствовал себя способным на великие речи. И он начал говорить о женщинах, потому что считал себя знатоком в этой области. Студенты слушали, улыбаясь и временами перебивая Грантера взрывами хохота. Он уже говорил минут пять, все больше увлекаясь собственной речью, когда на его плечо легла чья-то рука. Это был Анжольрас.
- Ты пьян, - с отвращением глядя прямо в глаза Грантеру, сказал он. – Иди домой, Грантер, проспись.
- Я всегда пьян, - Грантер едва удержался, чтобы не добавить «тобой».
Анжольрас нахмурился и, схватив его за локоть, потащил к выходу.
- Я серьезно, Грантер, сегодня с тебя уже хватит.
- Всего один поцелуй, и я уйду.
От неожиданности Анжольрас остановился и удивленно уставился на пьяного товарища.
- Грантер… - начал он холодным тоном.
- Даже тебе не помешало бы чувство юмора, - мрачно заключил Грантер и высвободил локоть из хватки Анжольраса. И с издевкой добавил: – Уже ухожу, можешь не провожать.
Он быстрым шагом направился по длинному коридору к выходу, а Анжольрас покачал головой и вернулся в комнату.
часть 3.1Грантер проснулся на своей кровати около полудня. Голова привычно болела от похмелья. Он глотнул воды из стоявшего на тумбочке кувшина и вылил остатки себе на голову. Взъерошил мокрые волосы и недовольно фыркнул.
За окном шумел Париж. Грантер принял твердое решение не идти вечером в "Мюзен". Пусть его и тянуло туда как магнитом, но он понимал, что после вчерашнего Анжольрас будет особенно суров с ним. "Пора заняться чем-нибудь полезным!" - сказал он сам себе, но не смог придумать ничего конкретного. Пролистав учебник по философии Грантер вздохнул и отложил книгу. Сейчас она казалась безумно скучной и не могла отвлечь от ненужных мыслей. Решив, что с учебой на сегодня хватит, Грантер отправился на прогулку. Пообедав в "Коринфе" и пройдясь по набережной Сены, он вернулся в свою комнату. Приближался назначенный час, и Грантеру стоило многих усилий удержаться от того, чтобы тотчас же выскочить на улицу. Он ходил по комнате и размышлял: "Нет, сегодня появляться там точно не следует".
Анжольрас был для него как вино, Грантер уже не мог без него прожить и дня. Когда рядом не было Анжольраса, он утешался вином, но сейчас не было ни того, ни другого, и Грантер чувствовал себя несчастным. В конце концов желание увидеть его и друзей пересилило, и Грантер сбежал по лестнице на улицу, ликуя в душе, и почти бегом направился в кафе. Почти все были в сборе. Но не было слышно ни шуток, ни смеха - собрание было чрезвычайно серьезным.
Грантер постарался не попадаться на глаза Анжольрасу, но от него не так уж легко скрыться даже в тени любимого угла. Он подошел, суровый и прекрасный, как греческий бог.
- Анж... -начал Грантер.
- Грантер, - перебил его Анжольрас, положив руку ему на плечо и глядя прямо в глаза. - Я могу на тебя рассчитывать?
Почему-то у него сбилось дыхание. Грантер сглотнул и ответил:
- Конечно.
Этот вопрос Анжольраса был для него лучшим комплементом.
часть 3.2Утро выдалось на редкость прекрасным. Довольно рано проснувшись от солнечных лучей, проникающих в окно без занавесок, Грантер чувствовал себя непривычно бодро и трезво. И он весело пообещал себе исправить это недоразумение. Прежде всего нужно было позавтракать, и Грантер, мурлыкая ему одному ведомую мелодию, отправился на поиски вкусного завтрака. Почему-то ему казалось, что лучше всего будет остановить свой выбор на "Коринфе", и его ожидания оправдались. Обнаружив в кабачке Жоли и Боссюэ, Грартер обрадовался. В компании друзей, вина и еды он чувствовал себя превосходно. Он пил и разглагольствовал, не замечая вокруг себя ничего. За окном люди строили баррикаду, а он все еще хвастал своим красноречием и веселился. Лишь гневный окрик Анжольраса смог немного протрезвить и успокоить его.
- Грантер! Пойди куда‑нибудь, проспись. Здесь место опьянению, а не пьянству. Не позорь баррикаду!
- Позволь мне поспать здесь, - внезапно попросил Грантер у Анжольраса. Он не хотел оставлять друзей, а в памяти всплыл вопрос Анжольраса "Я могу на тебя рассчитывать?" Он не мог подвести.
- Ступай для этого в другое место!
- Позволь мне тут поспать, пока я не умру, - Грантер был серьезен.
- Грантер! - внезапно вспылил Анжольрас. - Ты неспособен ни верить, ни думать, ни хотеть, ни жить, ни умирать.
- Вот ты увидишь. Я сделаю все, что от меня потребуется.
Сказав последние слова он отключился.
часть 4Что-то разбудило Грантера. Что-то неуловимое заставило его открыть глаза и поднять голову. И увиденное очень удивило его. Вокруг него лежала куча окровавленных трупов, верхний зал кабачка был абсолютно разорен. Но это все показалось ему мелочами по сравнению с тем, что он увидел в ту же секунду, как поднял голову. Анжольрас, стоящий в углу без оружия, гордый и надменный, и дюжина солдат, обступивших его, вооруженных ружьями, нацеленными на последнего повстанца. Страх на доли секунд парализовал Грантера, внезапно осознавшего, что сейчас он потеряет самого дорогого для него человека. Перед глазами промелькнула героическая картина, где он пробирается к Анжольрасу и просит убить их вместе. Это как раз то, чего Грантер хотел: умереть рядом с Ним. Но тут же отверг этот вариант. Пойти на поводу у своих высоких побуждений значило погубить и себя, и Анжольраса. Слишком глупо, слишком легкомысленно. Он не мог сейчас сдаться и позволить умереть Анжольрасу. Нет, только не сегодня, только не здесь.
Все эти размышления заняли несколько секунд. Грантер схватил небольшой столик, за которым спал, и яростно швырнул его в солдат, снеся им большую часть и напугав остальных. Несколько солдат успели выстрелить, но ни одна пуля даже не задела Анжольраса. Солдаты мазали с нескольких метров - то ли от неожиданного нападения, то ли сами не хотели попасть в цель. В следующее мгновение Грантер метнул в сторону солдат еще и стул, на котором сидел. И, пока содаты выбирались из под стола, стула и других солдат, он подхватил пару ружей, параллельно с этим пытаясь отпнуть другие как можно дальше от их владельцев.
- Не стой столбом! - рявкнул он Анжольрасу, так и замершему у стены, и всунул ему в руки ружье. Теперь судьба была на их стороне. Расправившись с солдатами, Анжольрас и Грантер задались вопросом, как выбраться из кабачка. Лестница отсутствовала, лезть в окно было опасно: на улице дежурила еще дюжина солдат, пока еще не знающих о спасении двух революционеров. Придумать выход нужно было быстро, и время работало против них.
- Лезь в окно, - скомандовал Грантер, уверенный в своем плане. Анжольрас бросил на него недоверчивый взгляд, но все же послушался. Грантер вылез за ним следом. Они ползли, прижавшись к стене, по узкому карнизу, который в любую секунду мог обрушиться. Впрочем, им повезло: учитывая состояние "Коринфа", было чудом то, что карниз уцелел и мог еще выдержать двух мужчин.
На улице, залитой кровью, усеянной трупами, обломками баррикады и оружием, царило ленивое оживление. Оставшиеся в живых солдаты помогали своим раненным и добивали чудом оставшихся в живых баррикадников. Анжольрас яростно цеплялся ногтями за стену, глядя на расправу над своими людьми. Жуткая картина была щедро сдобрена красным цветом. Вся брусчатка была алой, тут и там лежали люди, чьи лица и одежду залила красная краска крови.
- Революция во всей ее красе, - заметил Грантер, за что получил испепеляющий взгляд Анжольраса.
Как ни странно, но их никто не заметил. Без приключений добрались товарищи до балкончика в соседнем доме, который тесно прилегал к дому, в котором был расположен "Коринф", и затаились на нем. Грантер тихо постучал в дверцу. За стеклом повилось испуганное лицо женщины средних лет. Она с ужасом смотрела на залитых кровью молодых людей. "Пустите нас," - жестами попросил Анжольрас. Она тревожно взглянула в сторону солдат, затем кивнула и отодвинула засов, закрывающий дверь. В небольшую щель проскользнул сначала Грантер, потом Анжольрас.
- Спасибо, - в один голос выдохнули они. Женщина лишь покачала головой, лицо ее все еще было испуганным, ведь она видела своими глазами и слышала своими ушами тот ужас, что происходил на баррикаде. Молча показав беглецам лестницу, ведущую к выходу на другую улицу, она вернулась к себе и заперла дверь.
Едва выйдя из дома на соседнюю улицу, молодые люди бегом рванули от страшного места. Их внешний вид выдавал в них повстанцев, но простые люди делали вид, что не замечают этого, да еще и пытались спрятать от глаз случайно встретившихся на их пути представителей закона. Грантер не знал, куда они идут, но Анжольрас шел уверенно. После того, как они перешли мост, Анжольрас обернулся к Грантеру и сказал:
- Иди домой.
Тот медленно покачал головой:
- Нет, я доведу тебя до дома. Ты еле держишься на ногах.
Анжольрас слегка нахмурился и пожал плечами, молча позволяя ему последовать за собой.
Свернув в один из закоулков, они довольно долго шли по незнакомому Грантеру району с узкими улочками и серыми домами. Наконец, Анжольрас вывел его на широкую улицу, на которой находились особняки богачей. Малочисленные прохожие, чистые, тщательно одетые люди, проживающие на этой улице, с изумлением и брезгливостью смотрели на двух грязных парней.
- Это здесь, - сказал Анжольрас, указав на один из больших домов. - Теперь ты можешь идти.
Грантер пристально посмотрел на него и улыбнулся, несмотря на то, что его больно резануло явное желание Анжольраса отделаться от него.
- Поешь и выспись, тебе нужно восстановить силы, - сказал он, не скрывая в голосе нежности.
Затем отвернулся и зашагал в обратном направлении. Он очень хотел наконец оказаться в своей кровати.
часть 5Вернувшись к себе, Грантер завалился на кровать и попытался уснуть, но сон не шел к нему. Он хотел бы не думать о случившемся, но в голову упрямо лезли мысли, а воображение услужливо дорисовывало все то, что он проспал. Друзей, оставшихся в памяти живыми и веселыми, воображение превращало в бездушные окровавленные трупы, и нельзя было избавиться от этих видений. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел их. Грантер встал, достал из под кровати откупоренную бутыль крепкого виски и сделал большой глоток прям из горла. Бутылка была полной примерно наполовину. Он жадно хлебал горькую жидкость, сосредотачиваясь на огне, охватившем горло и грудь. Когда бутылка опустела, Грантер и сам почувствовал себя пустым. Одно только осталось – боль. Единственная светлая мысль, промелькнувшая в голове, была об Анжольрасе. Если бы что-то случилось с ним, если бы и он остался безжизненно лежать в обломках баррикады, Грантер бы не выдержал, он сошел бы с ума, он бы пил до чертиков, до умопомрачения, до пьяных галлюцинаций. Но даже это не смогло его утешить: боль была почти физической. На глазах вскипели слезы, злые и горькие, в приступе бессильной ярости, Грантер швырнул пустую бутылку в противоположную стену. Затем он, тяжело дыша и глотая недостойные мужчины слезы, бросился на кровать, отчаянно накрыл голову руками и приглушенно зарыдал в подушку. Когда слезы кончились, когда остались только жалобные стоны и сухие, сотрясающие плечи рыдания, обессиленный, пьяный, он провалился в тяжелый сон.
На следующий день несмотря на сильную головную боль Грантер пришел проведать Анжольраса. Ему нужно было убедиться, что с его прекрасным мраморным Аполлоном все в порядке. Он быстро нашел нужный дом и постучал в двери. Открыла хорошенькая девушка в скромном платье служанки. На вопрос Грантера об Анжольрасе она ответила:
- Молодой господин в своем кабинете. Как вас представить, мсье?
- Грантер.
-О, мсье Грантер, - оживилась девушка. – Молодой господин ждал вас.
Грантер улыбнулся ей, а мысленно укорил себя за вспышку ревности: он почему-то представил Анжольраса с ней в его спальне. По крайней мере, если бы ее господином был Грантер, он бы не упустил случая.
Девушка проводила его в небольшой кабинет, обитый дорогой тканью и обставленный дубовой мебелью. Молодой господин сидел в кресле за массивным столом из розового дерева. Грантер было немного замялся, но он жестом пригласил его сесть в кресло напротив.
Анжольрас был подозрительно спокоен. Он был бледен, в безукоризненно белой рубашке напоминал призрака. Казалось, это был абсолютно другой человек, не тот, что подставил свою грудь под пули во имя революции. Вчера они были так близки, а сегодня будто между ними разверзлась пропасть. Видеть Анжольраса в образе богатого мсье было непривычно, и гость чувствовал себя не в своей тарелке.
- Я знал, что ты придешь, - сказал Анжольрас без тени улыбки, будто и не рад был видеть его.
- Не мог оставить тебя одного, - честно признался Грантер, глядя на резные ножки стола. – Хотя я знаю, что ты меня едва выносишь… - Он не знал, что сейчас он чувствует. Сквозь похмелье и непроходящую со вчерашней ночи могильную грусть пробивалась надежда на то, что оставшись вдвоем, они станут ближе. Любящее сердце всегда стремится к своему владельцу, что бы ни случилось. А сердцем Грантера уже давно владел его прекрасный Аполлон. - Но мы единственные, кто выжил. Нам нужно держаться вместе…
-Почему ты спас меня?! – внезапно вскричал Анжольрас. От неожиданности Грантер вскинул голову, их взгляды встретились. В голубых глазах все еще пылал бешеный огонь революции, брови сурово сведены к переносице, нижняя губа закушена.
- Я не мог просто так смотреть, как убивают моего друга.
- Но я должен был там погибнуть! Я должен был умереть вместе с ними! – Грантер посмотрел на яростного Анжольраса с глубоким удивлением. - Это была моя судьба! Ведь я сам вынес себе приговор! Ты не должен был вмешиваться, Грантер!
- И теперь ты обвиняешь меня в том, что не умер героем на баррикаде! – взорвался Грантер. – Ну, уж извини, нужно было сказать мне перед началом бойни: «Меня ни в коем случае не спасать!» Анжольрас, ты дурак! Я тебе жизнь спас, а ты страдаешь от того, что тебя не пристрелили! Теперь ты сможешь снова заняться своей любимой революцией, уж теперь будешь знать, на что идешь!
Он вскочил, чтобы уйти, слишком злой, чтобы задуматься о том, что чувствует Анжольрас, но его остановила короткая фраза:
- Они уже не смогут.
Анжольрас смотрел в пол, и Грантер успел заметить каплю, скользнувшую с его щеки. Это было обезоруживающее, ошеломительное зрелище.
- Да ты понимаешь, какого было мне проснуться среди трупов, в луже чужой крови?! И увидеть! Тебя! Стоящего напротив десятка ружей! Что я должен был делать? – горестным шепотом сказал Грантер. Анжольрас смотрел на него, в его взгляде не было жизни, не было эмоций. Наконец он встал и медленно подошел к Грантеру.
- Спасибо… - устало выдохнул, положив руку ему на плечо.- Я так и не сказал тебе этого. Но ты поступил как герой.
Он отступил. Грантер не понял, откуда он вытащил револьвер, должно быть из ящика письменного стола, а потом спрятал за спину, он успел лишь увидеть оружие и бросится на Анжольраса, уже приготовившегося выстрелить.
- С ума сошел! – вскрикнул Грантер не своим голосом, потянув револьвер на себя, пытаясь вырвать его из сильной руки. - Не затем я тебя спасал, чтобы ты убил себя на моих глазах!
Анжольрас успел выстрелить. Белая рубашка была испорчена большим алым пятном на левом плече. Грантеру показалось, что стены куда-то плывут. Он глядел на расползающееся по ткани пятно и от ужаса не мог больше вымолвить ни слова.
На звук выстрела прибежала служанка, горничная, дворецкий, последней прибыла запыхавшаяся экономка, она была в ужасе. А Грантер не видел никого и ничего, кроме теряющего сознание Анжольраса.
Доктор приехал так быстро, как только смог.
-Молодой господин явился вчера в ужасном виде, мадам очень беспокоилась за него… - говорила девушка-служанка, которую, как оказалось, звали Жюли. Обезумевший от волнения Грантер сидел в просторной гостиной и машинально пил ромашковый чай, который ему принесла Жюли. Ее имя каждый раз болью отзывалось в груди. Слишком похоже.
- Мсье доктор! – увидев спускающегося с лестницы доктора, Грантер стремительно поднялся с диванчика и едва не выронил из рук чашку.
- Жить будет точно, - кивнул ему доктор. – Но поправится не скоро.
- Можно на него взглянуть? – умоляюще спросил Грантер. Доктор взглянул на него поверх очков и еще раз кивнул. Жюли вызвалась проводить его до спальни молодого господина.
Спальня Анжольраса была довольно просторной, с большим, высотой до потолка окном, стены были почти пусты, за исключением пары пейзажев. Такая же богатая мебель, как и в кабинете, небольшая книжная полка. И во всем этом было свое необъяснимое очарование, которое объяснялось просто: это была спальня Анжольраса. Впрочем, Грантер и не взглянул на обстановку комнаты, его взгляд был прикован к лежащему под одеялами Аполлону. Бог был слаб и все еще без сознания.
Грантер опустился на колени у огромной кровати и взглянул в бледное лицо Анжольраса. Сейчас он видел только его. Раненый глубоко дышал, его веки слегка подрагивали, губы были обескровлены, лоб был покрыт испариной, но все лицо его дышало чистой, незамутненной красотой. Грантер, затаив дыхание вглядывался в любимые черты, затем скользнул взглядом ниже. Белая сорочка была расстегнута, левое плечо Анжольраса было перевязано, сквозь белоснежный бинт бледно проступало бурое пятно. Грантер закрыл глаза. На какое-то мгновение он потерял контроль, и все, что скопилось в душе, вылилось наружу. За два дня он потерял всех друзей и едва не потерял самого дорогого для себя человека. Это было невыносимо больно. Волна чувств захлестнула его, заставив делать и говорить то, чего бы он никогда не посмел сделать и сказать.
- Я люблю тебя, Анжольрас, - жарко шептал он, прижимая бледные холодные ладони к губам. Сейчас можно было: сейчас Он не видел. – Лишь Бог один знает, как сильно я тебя люблю…
Его пожирал приступ нежности. Грантер, едва касаясь, гладил светлые пряди его волос, сжимал холодные пальцы, целовал бледные щеки. Жюли, стоявшая за дверьми, скорбно наблюдала за ним, понимая, что это один из тех сокровенных моментов, когда третий человек становится лишним. Она ушла, оставив Грантера наедине со своим богом и своими чувствами.
Обессиленный, эмоционально выжатый Грантер не помнил, как вернулся домой, ноги сами несли его. Он рухнул на свою кровать и забылся больным сном. Слишком много переживаний выпало на его долю за эти два дня. Эмоциональное напряжение было настолько велико, что он заработал себе нервный срыв. Около суток Грантер провалялся в горячечном бреду. Вызванный для него хозяйкой комнат врач был очень недоволен состоянием пациента. Когда Грантеру стало лучше, доктор провел с ним воспитательную беседу о вредном влиянии алкоголя на внутренние органы и нервную систему. Выписал лекарства и посоветовал уехать из Парижа на лечебный курорт.
Через неделю отошедший от болезни Грантер снова был на пороге дома Анжольрасов.
- Мсье Грантер? – улыбнулась Жюли, открыв дверь. – Давно вас не было. Проходите. Я сообщу молодому господину. Он еще слаб, но будет рад вас принять…
Грантер лишь покачал головой.
-Нет, я не хочу его тревожить. Пусть выздоравливает без лишних волнений. Отдай ему это.
Он протянул девушке письмо. В короткой записке было сказано следующее:
«Анжольрас!
Я должен уехать на два месяца. Я надеюсь, к моему приезду ты будешь уже совсем здоров.
Грантер»
часть 6, промежуточнаяПосле почти удавшейся попытки самоубийства Анжольрас никогда не оставался один. За ним всегда наблюдали сиделки, которые менялись по сменам. Рана его была несерьезной, но Анжольрас потерял много крови и был слаб. И он почти ничего не говорил. Потому что ему нечего было сказать людям вокруг. Снова лежать в своей комнате, в своей кровати было уютно, и в ней все воспоминания о кровавых ужасах баррикады таяли, и невозможно было представить, что эта тихая, дышащая уютом спальня существует в том же мире, что и ружья солдат, кровь и смерть. Но стоило закрыть глаза, и воспоминания снова поднимались из пепла улицы Шанврери. Лежать здесь целыми днями было невыносимо, Анжольрас задыхался в плену одеял и бинтов, в плену собственных мыслей, от которых никто и ничто не могло его отвлечь. Он пытался читать книги, но уже через несколько страниц его мысли отходили далеко от сюжета, возвращаясь к тому дню, когда они с Комбефером писали речи для встреч с народом, когда Курфейрак и Грантер соревновались, кто кого перепьет, когда Мариус пламенно вступился за Бонапарта, когда… и этих когда было так много. И Анжольрас улыбался сквозь слезы, забывая про книгу в руках.
Мать Анжольраса была вдовой. Его отец умер 5 лет назад от болезни сердца. Проникнувшись идеями революции будучи еще подростком, Анжольрас хотел переехать в более скромное жилище, но не смог бросить ее одну в огромном почти пустом доме. Мать слезно умоляла его остаться с ней, и он остался. Хотя, когда мать на лето уезжала гостить к тетушке на юг Франции, как и в этот раз, Анжольрас оставлял особняк на слуг и жил в небольшой комнате неподалеку от кафе «Мюзен». Мать ничего не знала ни об этом, ни о революционных планах сына. Анжольрас считал, что ей вовсе не обязательно это знать, и отгонял от себя мысли, что будет с ней, если он погибнет за свое дело. Это была все еще молодая, красивая, хрупкая женщина с ярко-голубыми глазами и очаровательной улыбкой, которая редко появлялась на ее лице после смерти мужа. Сына мадам Анжольрас любила очень сильно и потому закрывала глаза на все его странности.
Она вернулась как только получила из Парижа письмо с ужасной новостью. И подолгу сидела у постели сына, хотя он просил ее оставить его одного. Мать вызвала лучшего врача Парижа, но Анжольрас упорно молчал, не отвечая на вопросы доктора. Ему вся эта затея казалась абсолютно бесполезной. То, что тревожило его, не могло быть передано словами, этого бы не понял сторонний человек, а все те, кто мог бы понять, уже лежат в могиле. Кроме Грантера. Но он уехал куда-то, бросив Анжольраса одного в пучине бессмысленных сожалений и бесконечных болезненных воспоминаний. Он злился на Грантера и за то, что тот спас его, но еще больше злился за то, что оставил одного.
Одна мысль беспокоила его чаще других: должно быть Грантер все предвидел. И крах баррикады, и гибель Друзей Азбуки. Убежденный скептик он всегда только ухмылялся на призывы Анжольраса взяться за оружие и освободить Францию от грязи и несправедливости. Почему же он ничего не сказал? Почему просто молча пил вино в своем углу? Ответа Анжольрас не находил, и это было мучительно.
Он поправился достаточно, чтобы передвигаться по дому: мать запретила слугам выпускать молодого господина на улицу. Да он и не собирался выходить в город. Делать там Анжольрасу было решительно нечего. Его жизнь закончилась еще на баррикадах, и что делать теперь он не представлял. Никакого оружия он в своем кабинете не нашел: все нашли и спрятали от него подальше. Это могло бы показаться смешным, если бы не было так ужасно.
Думать о чем-либо кроме баррикады он не мог. Раны были все еще слишком свежи, Анжольрасу все еще было больно.
По совету врача Грантер поехал в тихий городок на севере Германии, в Ойтин. Он располагался в прекрасном озерном краю. Здесь ему было легко и спокойно. Вынужденный отказ от алкоголя подкрепился и собственным желанием. Грантер лишь иногда мог позволить себе вечером выпить кружечку мягкого немецкого пива. Грантер много гулял по окрестностям Ойтина. Красота озер и лесов вдохновляла его, и он снова взялся за кисть. Вдали от шумного Парижа, вдали от столичной грязи и нищеты все было по-другому. Здесь можно было дышать полной грудью, здесь можно было наслаждаться тишиной и покоем. Это благословенное место успокоило душу Грантера, развеяло все страхи и прогнало дурные воспоминания. И лишь одно не смог излечить свежий воздух немецких просторов: любовь. Грантер безумно тосковал по Анжольрасу, он продолжал любить с той же силой несмотря на разлуку. Ему не хватало пламенных речей о революции, очертаний гордого профиля в полутемном зале кафе, не хватало даже презрительных взглядов. Он часто думал о том, что сейчас происходит с Анжольрасом, что он делает, о чем думает, что чувствует. Грантер боялся, что он уже успел вовлечься в какую-нибудь новую революционную затею. Из-за беспокойства за Анжольраса хотелось поскорее вернуться обратно, хотя ему нравилась его нынешняя жизнь.
Несколько раз Грантер пытался флиртовать с местными дамами. Знакомиться с немками было непросто. Девушки не знали ни слова по-французски, а Грантер не был настолько силен в немецком, чтобы передать на нем все свое красноречие. Вскоре он сдался и лишь провожал хорошеньких девушек взглядом. В гостинице, где он поселился, жили еще несколько французов, но Грантер предпочитал их обществу одиночество и малопонятную немецкую речь. Он слишком устал от Франции. Однако, не выдержав, вместо положенных двух месяцев Грантер уехал через полтора. Он возвращался в Париж полный сил и уверенности, беспокойства за Анжольраса и желанием поскорее его увидеть. Умиротворенное одиночество заставило Грантера обратиться к природе, и за время пребывания в Ойтине Грантер сделал несколько этюдов и нарисовал полноценный пейзаж. Он вез в Париж новые кисти и краски. И жажду творчества. Он давно забыл об этом за бутылками вина, но теперь все было по-другому.
@темы: слэш, Les Miserables, фанфик
-
-
21.03.2013 в 00:18У меня слегка поехало представление книжное и киношное, сливаясь воедино, поэтому я вижу помесь между ними.
Но это очень здорово. Просто бальзам на израненное по ним сердце. А если еще их и живыми оставить каким-нибудь магическим образом, то вообще будет честь и хвала автору
-
-
21.03.2013 в 00:26МЫ ОСТАВИМ ИХ ЖИВЫМИ МОЯ ПРЕЛЕСССССТЬ
это даже не обсуждается
а зачем тогда писать все это. я уже говорила, что Гюго и так про них написал ВСЕ. АУ - наш единственный выход)
спасибо за отзыв
-
-
21.03.2013 в 01:59по-моему, это очень хорошо...
бессердечный белокурый ангел
-
-
21.03.2013 в 02:00бессердечный белокурый ангел
Анжольрас разбивает нам с Грантером сердце :с
-
-
21.03.2013 в 13:23Ну вот не правда, не все!) Нам неизвестно, как они познакомились, общались ли вне стен кафе, нам неизвестно еще много чего!))))
МЫ ОСТАВИМ ИХ ЖИВЫМИ МОЯ ПРЕЛЕСССССТЬ
Это греет душу!
-
-
21.03.2013 в 19:42как они познакомились, общались ли вне стен кафе, нам неизвестно еще много чего!))))
И про это надо написать. О да :3
-
-
23.03.2013 в 17:25Ох уж этот Гюго!
-
-
23.03.2013 в 18:07Короче говоря, я просто хочу это видеть
-
-
24.03.2013 в 00:04не поняла, о чем ты)))
да, Гюго он такой. любим и ненавидим. ему бы понравилось))
Osot, меня тоже пугает, потому что то, что я придумала похоже на полный бред)))
скоро будет. только чур кирпичом в меня не кидаться)))
-
-
24.03.2013 в 00:12А если серьезно, ты пиши, так хочется почитать.
-
-
24.03.2013 в 01:26Алинка *упрт в дубощи*, это я тому, что Анжольраса есть какой-то план. И он, по всей видимости, как-то связан со спасением) но он молчит о нем, подробности знает только Грантэр, так почему бы плану не быть коварным?!)))
О, четвертая часть! *побежала читать*
-
-
24.03.2013 в 01:31нет у него никакого плана. он просто спрашивал, может ли расчитывать на Грантера, на то, что он будет трезвым, когда надо, помогать ему и т.д.)) вот как бэ..
-
-
24.03.2013 в 01:45Да уж, вижу, что плана нет(((
Не хочу обидеть, но тут мой комментарий по поводу прочитанного
-
-
24.03.2013 в 01:56на Анжольраса это не похоже, не убежал бы он с баррикады, оставив тела своих друзей там, оставив там пол-сердца, если не все.
ну а тогда вообще нет никакого выхода. джаст дай. это самая сложная часть вообще. канон такой, что путей для отступления почти нет :с
К тому же мне показалось, что конец немного слитриалли соу. каюсь.
я немного допилил.
"ну все, давай по домам, пока, чувак!"
это должен был сделать Анжольрас.
-
-
24.03.2013 в 02:20нет есть вариант, что он начнет разочаровываться в силе революции, хотя, конечно, для этого должно пройти какое-то время...
*задумался* его же может оглушить... или он мог бы спасаться бегством, может быть, даже отстреливаясь, с кем-то из тех, кто погибает у него на глазах по канону...
и хочется упомянуть Доктора, но это уже другая Вселенная))))
Просто я не представляю, как такой человек, как Анжольрас, сможет остаться один после всего случившегося и не сойти с ума?! или не наложить на себя руки?!
нет, возможно, это мои тараканы и они совершенно неверные и ты сможешь меня переубедить)
это должен был сделать Анжольрас.
Я не знаю, как ведут себя люди в таких ситуациях. У них шок, тут же переходящий в сильную депрессию, у них агония или первая стадия сумасшествия... хотя, возможно, и такой аффект у них бывает, когда полное опустошение.
-
-
24.03.2013 в 02:43мне хотелось, чтобы его спас именно Грантер. и чтобы от канона далеко не отходило. ну и в итоге все решил его выбор: пойти на смерть вместе с Анжольрасом или попытаться исправить ситуацию. у Гюго выбрал первое, у меня второе.
а с оглушили - классная идея :3
Просто я не представляю, как такой человек, как Анжольрас, сможет остаться один после всего случившегося и не сойти с ума?! или не наложить на себя руки?!
ты предвидишь развитие сюжета...
У них шок, тут же переходящий в сильную депрессию, у них агония или первая стадия сумасшествия...
ему очень хотелось остаться одному. он пытался отослать Грантера, а тот отказался, во второй раз получилось.
и, раз уж повествование ведется с точки зрения Грантера, скажу, что я прям так и вижу, как Анжольрас заходит в дом, на него с ужасом глядят слуги (еще бы, отсутствовал столько времени, а вернулся весь грязный, вонючий, в крови, бррр), он поднимается в свои комнаты и падает ничком на кровать. и пытается осмыслить, что вообще произошло. но не успевает, т.к. отрубается. боже, я прям как наяву это вижу.
-
-
24.03.2013 в 02:58мне хотелось, чтобы его спас именно Грантер.
нет, это вообще что-то наряду с мечтой, чтобы влюбленный спас предмет своего обожания *вздохнул*
может быть, я просто перечитала и пересмотрела экшена и мне нужны стрелялки и погони))))
ты предвидишь развитие сюжета...
молчу-молчу
я прям как наяву это вижу.
вот и я теперь тоже...
-
-
24.03.2013 в 15:34там все уже с ног валятся, какие стрелялки, какие погони
вот и я теперь тоже...
*уверенно* все будет хорошо!
-
-
24.03.2013 в 15:43ну знаешь, как Бонд. Тоже вроде валится, а силушка у него до самого конца есть))
*уверенно* все будет хорошо!
вот тут я не сомневаюсь, и, конечно, на свадьбу не надеюсь, но на ХЭ уж точно
-
-
25.03.2013 в 02:12только ХЭ, только любовь
но без ангста не обойтись
-
-
25.03.2013 в 02:44ангст - дело святое, так что жду его с тайным удовольствием мазохиста))))
-
-
25.03.2013 в 03:30мазохист нашел мазохиста :33333
почему-то у меня все ОТП странные какие-то. ах да, потому что я мазохист.
-
-
28.03.2013 в 02:27АВВ ГРАНТЕР❤
-
-
28.03.2013 в 16:41это еще не все) в процессе.
наконец-то исполнится мечта фандома и Грантер бросит пить
-
-
28.03.2013 в 16:49Но они живы и это прекрасно)
-
-
28.03.2013 в 17:03-
-
28.03.2013 в 19:19А какой рейтинг, стесняюсь спросить?
-
-
28.03.2013 в 22:03после попытки самоубийства с ним будут постоянно сидеть, следить, чтобы в руках ничего опасного не оказалось и проч.))))
никто так просто его не оставит.
А Грантер просто понимает, что он здесь не нужен, а еще что он будет напоминать Анжольрасу про старые-добрые времена и этим делать больно. И он подумал, что уехать будет лучше для них обоих. Ну это я так, заранее говорю
анжольрас контрабас, конечно! от этого так просто не избавляются))
жан вован, уааааа, спасибо
не знаю пока. как пойдет. пока нцу не планировала, но...
-
-
03.04.2013 в 18:23жутко хочется почитать про их встречу:33
-
-
03.04.2013 в 18:44их встреча... это будет вкусный кусочек, я предвижу :33